Октябрь в Израиле обычно радует прохладными вечерами и началом дождей. Это была моя первая осень на Земле обетованной. Во мне все пело: «Я молода, наконец, в Израиле, у меня вся жизнь впереди!» Меня нисколько не расстраивало отсутствие денег, мужа и дома. Ничего, что я разведена, с двумя маленькими детьми четырех с половиной и девяти лет, а, главное, с восьмидесятисемилетним дедушкой. Наверное, всем своим видом и улыбкой, не сходящей с лица, я сообщала всему миру: «Я счастлива!».
В один из таких осенних дней меня пригласили в гости к моей знакомой по курсам повышенного иврита — Людмиле.
Предложение поехать к Людмиле на выходные меня совсем не вдохновляло. Однако мне не хотелось обижать её и её семью, и я решила: «Черт с этими выходными, поеду в Раанану, тем более, что там я еще не была».
Раанана встретила нас большим домом с настоящим камином, белоснежным обеденным столом — всё это произвело впечатление на меня и моих детей. После обильного обеда дети убежали играть с сыновьями Людмилы, сама хозяйка пошла прилечь, а я осталась одна за огромным, теперь уже пустым столом. Послеобеденная лень опутала пуховым одеялом мой мозг, и я рассеянно оглядывала дом. Здесь во всем чувствовался достаток, слегка замаскированный беспорядком: у входа разбросана обувь, на стульях, креслах, диванах валялись книги и газеты столетней давности, все было покрыто пылью. В душе я оправдывала хозяйку: много работает, трое мальчишек вряд ли помогают. Людмила сказала, что ее муж на неделю прилетел из ЮАР.
«Интересно, а какой у нее муж? — мимолетно пролетела мысль. – Наверное, тоже сытый, с животиком, усатый, бородатый…» — додумать я не успела.
Входная дверь распахнулась, и в дом влетел вихрь энергии. Как он оказался рядом, я даже не успела осознать.
Миша. Муж Людмилы.
Нонна.
Михаил протянул мне руку, я тоже. Как только наши руки встретились, я сразу ощутила спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Аккуратно, вынула ладонь из рук Миши, но это не помогло. Я почувствовала себя словно окутанной его теплом и вниманием. Я постаралась прийти в себя.
А он, как ни в чём не бывало, тут же перешёл на «ты», принялся возится с влетевшими в дом детьми — Миша сразу принял моих детей за своих. Только тогда я смогла разглядеть его: поджарый, в белых джинсах, черной рубашке, спортивной обуви. Несмотря на лысину, Миша выглядел очень молодо. Я обратила внимание, как он не подходит своей супруге — располневшей, уставшей от жизни женщине. Тут же мысленно я запретила себе критику.
Мы проговорили всю ночь. Миша рассказывал о проектах в ЮАР, о том как, еще репатриантом, выиграл суд у «Кока-колы», о друге, который его предал за тысячу долларов в месяц… Я смотрела на него и поражалась. Этому человеку, уже сорок шесть лет, но он ничего не боится, а, главное, все равно верит людям. Тогда я ничего не рассказывала о себе. Единственное, что я почувствовала, что хочу, чтобы рядом со мной был такой мужчина: сильный, надежный, хороший отец, труженик… Я даже не заметила ласкающий меня взгляд…
В то время у меня был поклонник — богатый, всегда привозящий мне подарки, но… Я привыкла по жизни, что всегда есть «но»… Он не хотел решать мои проблемы репатриантки, не хотел знать моих детей, у него были свои дети от первого брака, моего дедушку…
Утром Михаил пригласил меня на свой завод по электроформингу — показать, как он делает украшения из серебра. Когда завод был осмотрен, мы спустились по крутой лестнице, и я оказалась в объятиях Миши потому, что оступилась.
Он крепко взял меня за руку и больше никогда не отпускал…
Миша ворвался в мою жизнь, как смерч, отметая все условности и понятия, что «хорошо», а что «плохо». Я хотела его прикосновений, поцелуев, спокойного голоса и дикого темперамента.
Одно мне не давало покоя: он женат и отец троих детей. Правда я многого не понимала в его жизни: он в ЮАР, а семья здесь. Такой мужчина, да и вообще мужчина, не может жить один. Однако то, что происходило между нами – называлась «измена». Это слово ударяло по моим амбициям и самолюбию, как хлыст. Я эти вопросы – «люблю-не люблю» всегда решала сама, как и принимала решение о рождении своих детей. С первым мужем я развелась, когда Димке было шесть месяцев. У мужа выявились психические отклонения. Второй мой муж оказался запойным алкоголиком. Я его вылечила и подала на развод, вопреки увещеваниям мамы: «Как же ты одна поднимешь двоих детей?» Любовь утонула в водке…
Я всегда считала, что нельзя становиться «жертвой» и страдать в браке без любви. У каждого из нас свое ощущение жизни, свои потребности и интересы. Я пыталась заглянуть за завесу семейной жизни Миши.
Ведь была любовь, но после свадьбы их отношения изменились.
Но я старалась никого не осуждать, а делала для себя выводы. Эти мысли омрачали наши отношения…
Мы встречались теперь очень редко. Началась зима. Дождь лил, как из ведра. От автобуса до квартиры мне надо было бежать семь минут. Зонтик не спасал, обувь промокала насквозь, а запасной у меня не было. Дети стали болеть, дед тоже кашлял, обогреватели не помогали, так как пол был каменным, и жили мы на первом этаже. Но меня поддерживало новое чувство, которое все сильнее захватывало меня.
Весной, когда расцветает не только природа, но и чувства, мы поняли, что не можем друг без друга. Миша оставил семью, оставил ЮАР, друзей. Но он честный человек — детей своих он никогда не бросал. Представляю, как страшно было услышать слова: «Я ухожу!» матери троих детей, но жить двойной жизнью, без любви — ещё страшнее.
